Статья Игоря Задорина, руководителя Исследовательской группы «Циркон»

Нечеловеческая сила,

В одной давильне всех калеча,

Нечеловеческая сила

Земное сбросила с земли…

И никого не защитила

Вдали обещанная встреча,

И никого не защитила

Рука, зовущая вдали…

Большие Перемены и травма бессубъектности

Помнится, в мое школьное детство многие действительно крупные изменения в мире описывались в учебниках как-то безличностно, деперсонализировано («человечество перешло на оседлый образ жизни», «произошло великое переселение народов», «накопившиеся объективные противоречия вызвали переворот…», «развитие капиталистической конкуренции привело к …», «силы империализма опять развязали войну…» и т.д.), и в каждом таком изменении искались именно «объективные», внечеловеческие причины. Действительно, большинство по-настоящему крупных событий – революции, войны, массовые переселения – часто выглядят как стихийные, почти естественные природные катаклизмы, в пучину которых обычного человека затягивает без его воли, и он уже должен как-то индивидуально или коллективно спасаться, в лучшем случае каким-то образом адаптироваться (приспосабливаться). Люди, народ, граждане, как правило, выступают либо безвольным объектом преобразований, либо еще хуже — средством в достижении чьих-то (не своих) целей. Быть субъектами больших изменений, задавать цели и действовать в Истории могут только Герои, Вожди, Властители дум, Мессии, то есть в известной мере не совсем люди, а сверхсубъекты какой-то нечеловеческой силы.

Массовая коллективная субъектность допускается в теории и оправдывается только тогда, когда «народ» действует в поддержку доминирующей и побеждающей элитной группы. Тогда пишут, что «народ поднялся и сверг….» — это про социалистическую революцию 1917-1919 гг., или «общество отвергло утопию коммунизма…» — это про «перестройку» и буржуазную контрреволюцию 1991-1993 гг. Хотя сам ли народ «поднялся», и какое-такое общество чего-то «отвергло» – большой вопрос. Конечно, кто-то, какая-то часть народа реально поднимается и «отвергает» текущий порядок вещей, участвует в Больших Переменах осознанно, понимая связь происходящего со своими собственными интересами, и «оседлав» новый исторический тренд, добивается для себя иного более высокого статуса. Но для большинства людей любая революция, гражданская война или межстрановой конфликт со сдвигом «границ идентичности» и/или потерей независимости– всегда большая трагедия. Прежде всего, трагедия утраты субъектности, самостоятельности, даже той маленькой, которую имеет обычный человек в своей частной жизни. Вот устроился он как-то в этом мире, освоил какие-то практики, определился со своим небольшим радиусом субъектности-самостоятельности, даже может быть какие-то планы начал строить в соответствии с имеющейся картиной мира и имеющимися возможностями, и тут, бац, землетрясение-революция-изоляция, все рушится и переворачивается вверх дном, он уже ничего не контролирует, и уже ничего не имеет как из нажитого, так и из перспективного будущего, и вынужден в бессильной злости подчиняться Молоху Перемен.

Ощущение своей бессубъектности, беспомощности и зависимости (без разницы – от чужеземного вируса или собственного царя) – это очень тяжело и болезненно, особенно для тех, кто до шока Перемен полагал себя самодвижущимся субъектом. При этом особенно нестерпимо, когда рок судьбы проявляется не в виде естественного природного катаклизма, а в виде социального землетрясения, произведенного волей какого-то Большого Субъекта (того же царя), который уже самим своим сверхчеловеческим существованием является вызовом для слабой субъектности человека обыкновенного. Хотя, наверное, таких страданий нет у тех, кто ощущает свою судьбу лишь малой частью общего божественного замысла, а волю какого-нибудь суверена воспринимает тоже только как роль, прописанную ему Господом в многоактной драме Истории Человечества.

«Жить в Истории» как обязанность и миссия

Довольно часто в разных ситуациях при обсуждении российской жизни я вспоминаю как когда-то самом конце 90-х в беседе со старинным приятелем известным «методологом» Сергеем Поповым услышал от него, что «порядок в стране наступит тогда, когда к управлению страной придут люди, живущие в Истории». В качестве примера такого типа людей Сергей привел наследников монархической династии, которые почти с рождения уже обязаны «жить в Истории», осознавать себя в непрерывности исторического времени, ибо с одной стороны несут ответственность за все долги и деяния своих коронованных предков в предыдущие сто лет (как минимум), а с другой их постоянно готовят к принятию ответственности за следующее столетие. Временной горизонт, в котором живет такой человек, уже сам по себе делает его отличным от обыкновенных человеческих особей.

Полагаю, что люди, живущие в Истории, есть не только среди монархов и наследников престола. И вообще-то их немало. В юности довольно многие хотят стать «космонавтами» в широком смысле слова или, как минимум, «всё тут переделать и изменить» и т.п. Да и в зрелом возрасте не все являются биоавтоматами с ограниченным ресурсом и радиусом действия, многие, как это не покажется кому-то странным, знают историю и страны, и своей семьи, думают про страну и за страну, и иногда даже действуют исходя из такого понимания своей ответственности. А некоторые реально становятся вершителями судеб, причем не только волею случая или личных достижений в карьерной стратегии, но и вполне осознавая свое предназначенье быть Субъектом Истории, то есть способным что-то менять не только в своей личной жизни (своего ближайшего окружения, семьи), но и брать существенно выше и шире, влияя на довольно большие группы людей и управляя ими. Кто-то из таких людей порой слышит «голос Небес» (хотя далеко не все в этом признаются, даже себе), и осознают свою «жизнь в Истории» как обязанность, миссию.

И вот бывает, когда суперпозиция (сумма векторов) интересов, намерений, возможностей, небесных голосов и прочего приводит Субъекта Истории (вождя или элитную группу) к решению о Больших Переменах, и он посылает (призывает) народ на освоение новых земель, на великие стройки, на великую или не очень революцию, на великую или не очень войну и т.д. и т.п. В этот момент его Большая Субъектность, его великая Воля сталкивается с миллионом маленьких воль, намерений, интересов и возможностей. Если они согласуются и сочетаются, то происходит великое Преобразование, если нет – великая катастрофа. Правда, результат зачастую становится понятным только много-много лет спустя.

Вообще вопрос согласования целей и воли вождя, лидера (доминирующей элитной группы) с целями и интересами отдельных групп «малых субъектов» чуть ли не главный в социологии Больших Перемен. Этот большой вопрос, конечно, раскладывается на много «мелких» (именно в кавычках). Правильно ли Большой Субъект поймал волну Истории и понял ее «объективный ход» на данном этапе, сумел ли он донести это понимание до масс и объяснить свои действия, услышали ли массы это объяснение и приняли ли его, и, главное, насколько эти массовые «рядовые граждане» готовы жертвовать своей субъектностью, своими интересами и включаться в предложенные вождем Большие Перемены – это все вопросы, вопросы, вопросы…

«Жить в Истории» как смирение и согласие

Хорошо, когда решения и действия «больших» субъектов Истории совпадают с мечтами, чаяниями и интересами населения подведомственной страны и ее окружения. Тут можно только радоваться и поддерживать. Но это все-таки нечастый случай по простой причине невозможности согласовать (гармонизировать) противоречивые и плохо осознаваемые интересы всех и вся. И с относительным большинством бы согласия достичь, и то большая удача (хотя бывает, что такое согласие оказывается согласием на Ошибку, порой трагическую). Чаще решения и действия Большого Субъекта больших перемен хотя бы частью граждан воспринимаются как непонятные (требующие расшифровки и уточнения), неоправданные, неверные, даже преступные. Довольно многие могут воспринимать эти решения и действия как противоречащие интересам страны и их собственным, проще говоря, как насилие, разрушение всего ранее построенного и принуждение к «новой жизни», к которой они не готовы, принуждение к Истории, в которой они не собирались и не хотели бы жить.

И что делать таким не совпавшим с волей суверена? Особенно если эта воля сильна, крепка и обеспечена поддержкой других людей (иногда даже большей части). Вариантов то, собственно говоря, немного, и все уже «описаны до нас»:

1. «умереть, забыться» (с), уйти от вопроса, выйти из Истории, сразу в окно или в петлю, ну, либо помедленнее в алкоголь и прочий дурман; слабоватый, конечно, вариант, но распространенный среди граждан с пониженной субъектностью;
2. «оказать сопротивление» (с) – кричать, взывать, протестовать, собирать сподвижников и всячески бороться против наступающих перемен, воспринимаемых как Беда (хотя возможностей эффективной борьбы со стихией, с землетрясением в 10 баллов и с объективным ходом Истории совсем немного);
3. «если не можешь предотвратить безобразие, его нужно возглавить», то есть влиться в процесс изменений со всей активностью, взлететь валькирией Обновления и постараться превратить свою и общую Беду в Победу (если будет шанс, конечно);
4. «начать все сначала и выполнить свое предназначенье»; этот вариант хоть и выглядит посложнее, но его, как ни удивительно, выбирает бОльшая часть людей, которая во время любого лихолетья и после него пытается (зачастую даже без всякой рефлексии) просто исполнить свой человеческий долг, заново отстроить разрушенное (дом, семью, дело, себя…) и вновь связать времена и судьбы, нагло разорванные какой-нибудь очередной войной, революцией и/или большой переменой-перестройкой.

Безнадежно советовать, что лучше выбрать из этого набора, «каждый выбирает по себе» (с). Порой возможны и гибридные варианты перебегания от одного типа поведения к другому (примеров уйма).

При этом предложенные «стратегии» допускают дополнительную развилку: обретать себя как субъекта своей жизни можно либо там же, где постигла трагедия потери и разрушения, либо в новом месте и в новых условиях, то есть в эмиграции. И тут опять каждый выбирает…

Из предложенного выше списка я сейчас (раньше было бы не так) предпочту, пожалуй, четвертый вариант, который назову (возможно слишком пафосно) почти так же, как и в случае с монархами — «жить в Истории и согласии с ней». Психологи без пафоса припишут мне простое повторение известной линейки пяти стадий принятия неизбежного (модель Кюблер-Росс принятия смерти): отрицание, гнев, торг, депрессия, смирение. Но я не соглашусь (произношу с улыбкой). Полагаю, что описанные выше четыре выбора могут быть как раз ступеньками обретения (восстановления) субъектности после социального землетрясения – от ее полного отсутствия и личного «эскейпа» (п.1) через солидаризацию с чужой субъектностью (п.2-3 часто именно такие) и к обретению своей собственной (п.4 с осознанием своего предназначенья, своих целей, своих возможностей и своей активности). Можно сказать: это обретение простой человеческой субъектности с пониманием неизбежных ее ограничений в эпоху нечеловеческих Больших Перемен. Ну, случилось землетрясение, ну, что ж, засучиваем рукава, хороним погибших, разгребаем завалы, строим все заново, как можем… Ну, и конечно, остаемся на родной земле.

«Жить в Истории» как знание, навык и умение

Война (а равно «революция», «катастрофа») не только «лекарство от морщин» (с), но и ситуация, которая требует самоопределения, буквально заставляет разбираться со своими действительными ценностями, интересами, ресурсами, союзниками-противниками («своими»-«чужими») и даже действовать. То есть войны-революции-пандемии заставляют становиться хоть и маленьким, но субъектом, как своей собственной жизни, так может быть и жизни страны.

Вообще говоря, конечно, это ужасное время. «Не дай Бог жить в эпоху перемен» (китайская мудрость). А если такие эпохи два раза за жизнь? А если три… Раньше я все время говорил, что революция (или большая война) может случиться в жизни человека только один раз, поскольку опыт ее переживания заставляет многих делать затем всё, чтобы этого больше не произошло, и детям завещать то же. Но увы, время ускоряется, межпоколенческие разрывы увеличиваются, опыт прошлого не является более весомым аргументом («сейчас же вообще всё другое и по-другому», говорят юные обладатели современного образования), поэтому Большие Перемены могут случаться и случаются чаще. Это зачастую уже не неожиданность, а исполнившиеся ожидания и самосбывающиеся прогнозы. И поскольку они происходят уже чуть ли не каждые два-три года (выражение «этот мир уже не будет прежним» становится дежурной присказкой), то и уметь «жить в Истории», быть готовым к переменам — уже не только миссия великих полководцев, но и необходимость для каждого рядового.

К сожалению, наши люди сегодня в большинстве своем не умеют жить в Истории, их давно не учили этому. Вот советский человек (как тип человека) жил в Истории и с историей. Может быть и в искаженном виде, но зато почти каждый день она заходила к нему через газету, радиоточку или политинформацию профкомовского работника. Осознанно или вынужденно советский человек каждый день слышал фоном и про «старый мир», который надо разрушить, и про «новый мир», который обязательно построим, и про «зарю коммунизма, которая встает над планетой», и про ответственность каждого за «светлое будущее» всех и т.п.

По-моему, совершенно очевидно, что если у человека нет образа будущего, причем лучше вариантного, сценарного (это когда «если так, то будет это…»), то нет и субъектности. И чтобы «жить в истории», надо представлять себе хотя бы возможное будущее. Пусть даже это будут заимствованные, привнесенные представления. Наличие долгосрочной ориентации и хоть какого-то долгосрочного образа будущего – личного, коллективного, страны в целом – первое (важнейшее) знание для homo historica. А состояние хронической неопределенности, отсутствия собственного будущего почти всегда приводит к автоматическому подчинению чужому будущему, чужим переменам.

Советский человек пусть и вынужденно, но соотносил свою жизнь и с прорывом в космос, и с великими стройками, и даже с борьбой негритянского меньшинства в Америке за свободу, а также с «исторической необходимостью» защиты социализма в Чехословакии или строительства такового в условном Египте и Афганистане. И главное, был готов ко всему, в том числе в известной степени был готов участвовать во всех этих переменах-передрягах. Быть готовым к переменам, быть готовым меняться – второй важный навык «человека, живущего в истории».

Но иметь образ перемен и быть готовым к ним далеко не всегда достаточно, чтобы комфортно «разместиться» в Истории. Надо бы еще хоть немного «вложиться» в нее своими ресурсами (временем, вниманием, усилиями).

К сожалению, у современного российского человека какой-то врожденный синдром «сурового ждуна». «Мы ждем перемен» пел 35 лет назад Виктор Цой (а он, как известно, «жив»), и «мы» по-прежнему «ждем». А когда перемены наконец наступают, «мы» с ужасом осознаем, что не таких перемен ждали. В этот момент так и хочется сразу сказать: «Ах, вам не нравятся перемены? Да вы просто не умеете их готовить».

Вот Институт социологии РАН в конце 2017 года довольно громко заявил, что впервые за многие годы после нулевых доля респондентов, желающих «перемен», превысила долю предпочитающих «стабильность», а в 2018-м запрос на перемены еще более увеличился. Некоторые наиболее нетерпеливые из коллег начали говорить, ну, вот «сейчас наконец-то должно начаться», «пора выходить из застоя». Правда, при детальных исследованиях выяснилось, что разные люди хотят разных перемен, порой противоположных, а большая часть вообще не может сформулировать, что за «перемены» ей нужны, просто текущее состояние не нравится. Ну, а что хочется («…не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то взять бы да ободрать кого-нибудь» ©), в этом ни понимания, ни единства нет. И уж тем более не видно желания что-то делать по-настоящему, прилагая усилия. Некоторые придворные политологи с радостью заговорили об апатии населения («им все по барабану»), в следствие чего верхи могут делать всё, что захотят, ибо все равно никто из низов не возмутится по-настоящему. И… тут то перемены и начались, прям с января 2020 года. Я бы даже сказал, Большие Перемены начались, буквально превзошедшие все ожидания… Не успеваешь адаптироваться, не говоря уже о целеполагании.

Уже давно надо понять, не мы теперь ждем перемен, а перемены ждут нас. Ждут нашей субъектности и нашего участия. Они теперь приходят регулярно, и сейчас в очередной раз уже пришли. Большие перемены уже начались более двух лет назад, если кто не заметил. «»…не дай бог жить в эпоху перемен», но мы в ней уже живем, хотим мы того или нет», сказал В.В.Путин в сентябре 2021 года на Валдайском форуме и продолжил действовать строго в соответствии с этим пониманием реальности, то есть в полном соответствии с правилом «жить в Истории».

Конечно, Большие Субъекты – Герои, Вожди и прочие Предводители — должны вершить большие дела и затевать Большие Перемены. Очевидно, лишенные субъектности т.н. «обычные люди» всегда по большей части скорее будут смиряться, соглашаться и действовать в соответствии с Историей, делаемой Большими Субъектами (кто вынужденно, кто, наоборот, с радостью, желанием и охотой). Но как быть тем, кто не является Героем, но и не относит себя к т.н. «обыкновенным людям», кто является малым, порой незаметным, но субъектом, пытающимся понять происходящее, желающим что-то сделать, мечтающим что-то изменить, и мучающимся от неудовлетворенности теми переменами, что происходят, и/или тем, как они происходят, страдающим от собственной немощности, несмелости, и прочей ограниченности? Осмелюсь предложить совет: конечно, сначала следует повиниться, что не сделал всё, что мог, затем оставить уже случившееся и предоставить ему дойти до своего обязательного завершения (шестая ступень в гексаграммах «И цзин»), и затем… срочно начать готовить следующие Перемены.

Совершенно очевидно, что Живущим в Истории надо все-таки уметь не только готовиться к переменам, но и готовить их, то есть хотя бы малыми делами, хотя бы словом и своим отношением к событиям, явлениям, идеям и людям делать желательные перемены более вероятными, а нежелательные — менее.

Естественно, в этом месте кто-то обязательно пробурчит: «да что он может, маленький человек, песчинка в бурном историческом потоке, винтик в механизме исторических изменений?». Ну, во-первых, в эпоху нестабильности и малое возмущение может иметь значение. Про «эффект бабочки» все же слышали. Так вот и у обычных людей могут оказаться свои «бабочки», на которые он может наступить, чтобы изменить ход Истории (ну, ладно, пусть чуть-чуть его поправить).

Конечно, у вождей и бабочки особенные… Но у всех будущих вождей в свое время были свои школьные учителя, друзья, сокурсники, сотрудники, тренеры по дзюдо и бадминтону и т.п. Большинство из них были и остались «обыкновенными». Но в каждом Великом всегда есть частичка тех обыкновенных, которые когда-то были рядом. Также у всех гегемонов-суверенов есть желание, если не посоветоваться, то хотя бы «отзеркалить» свое представление о мире на помощниках, советниках, консультантах (разных несчастных политологах). Эти политконсультанты, конечно, уже не совсем обыкновенные люди, но, как правило, тоже «не орлы». Наконец, даже самому великому Субъекту Истории приходится учитывать безликий Хор, «гул трибун», «глас народа» и т.п. Хор, конечно, не задает Большому Субъекту направление Действия, но задает ограничения на них, определяя во многом пресловутую «колею» (path dependence). И в этом хоре тоже можно спеть свою ноту…

В общем, думаю, по-любому даже просто «лечь в почву», оставив Образ Действия для своих учеников и наследников, это лучше, чем страдать и мучаться от Несубъектности и впадать в пресловутую апатию.

Рефлексирующий и анализирующий действительность человек, находящийся рядом с человеком действующим, и при этом не молчащий, порой влияет на ход истории не меньше самого активного деятеля. Как только кто-то начинает публично анализировать возможные последствия какого-либо пока не случившегося события, само событие становится возможным, пусть пока только в сознании. А дальше еще пара шагов, и оно станет возможным в реальности. Теорема Томаса гласит: ситуация, рассматриваемая как реальная, реальна по последствиям. Выдвигаю для обсуждения «обратную теорему»: ситуация, последствия которой рассматриваются как возможные, возможна.

Ядерная война была очень возможна и вероятна, когда все в подробностях обсуждали ее возможные «результаты» (кстати, сейчас тоже начинают обсуждать). «Гражданскую войну очень трудно начать, но ее можно накликать» (это кто-то из великих сказал, не я), обсуждая ее высокую вероятность и возможные сценарии. В отношении революции сия сентенция также справедлива (наверное, никогда и нигде так много не говорили про революцию, как в России в начале XX века). Разрядка напряженности 70-х годов возникла во многом потому, что в середине 60-х начали обсуждать саму возможность «мирного сосуществования» двух социальных систем, до тех пор невообразимую. Хотите войны, битвы, сражения — думайте и говорите об этом, хотите Мира — думайте и говорите о нем. Хотите Перемен, говорите о тех переменах, которые хочется, и которым готовы содействовать.

Несмотря на все возрастающую индивидуализацию жизни, последние годы вдруг вновь остро поставили вопрос о коллективной ответственности целых народов. А там, где обсуждается коллективная ответственность, недалеко и до коллективной субъектности, которая выражается не только в поддержке или отрицании Лидера и его «перемен», но и в том, чтобы сдвигать Больших Субъектов к «нужным» (более нужным) и «правильным» (более правильным) Переменам.

По-настоящему Большие Перемены всегда бесчеловечны. В них трудно найти объяснение, исходя из позиции одного конкретного человека, семьи, даже какого-то локального сообщества. Они всегда надличностны и надобщественны. О них потом напишут как об исторической неизбежности, «объективном процессе» и даже божественном промысле (ибо по-человечески необъяснимы). Но Бог творит мир и его Историю через людей, больших и маленьких, разных. И, пожалуй, не надо отказываться от сотворчества с Ним. Жить в Истории – это то самое сотворчество: и как обязанность и миссия великих, и как смирение и согласие малых, и как выраженные желания и посильная подготовка новых Перемен со стороны всех.

В качестве послесловия очень хочется вспомнить одну историю (с маленькой буквы). Летом 1990-го года оказался я на фестивале движения первых в СССР зожников (хотя тогда и понятия ЗОЖ вроде не было), организованного осколками разогнанного в начале 80-х подмосковного клуба «Космос», в свою очередь объединявшего очень разношерстную публику – от любителей бега и самодеятельного (дикого) туризма до совсем отъехавших эзотериков. Фестиваль проходил под Серпуховом на большой территории, включавшей как опушку леса, так и большое поле с выходом к реке. В палаточном лагере фестиваля целую неделю жило человек 300-400 (а может быть и больше), которые читали друг другу лекции о здоровом питании, йоге, родах в воде и прочих социально-психологических «инновациях», которые только-только появлялись на развалинах уходящего советского мира. На главной поляне стоял столб с репродуктором. И вот в момент, когда я, уже выполнив свою задачу встретиться с некоторыми интересными мне людьми, уходил из лагеря, из репродуктора прозвучало сообщение, которое запомнилось на всю жизнь: «Товарищи – участники фестиваля! Сегодня в 18 часов на главной поляне начнется 24-часовая коллективная медитация за мир во всем мире. Желающие принять участие в медитации, просьба записаться у организаторов там-то. Медитация будет проходить 24 часа с периодической сменой участников. Приходите!».

Вот эти люди точно «жили в Истории…»: они понимали и заявляли свои цели, они концентрировали ресурсы (хотя бы собирались коллективно), и они действовали. Ну, как могли… Но главное, они соединяли себя, малых, свою конкретную жизнь и свой мир с Большим и Великим. Причем легко и естественно.