Автор — Евгений Белослудцев, политолог

Недавно исполнилась годовщина теракта в «Крокус Сити Холле» — крупнейшего в России за последние 20 лет, со времен захвата школы в Беслане в 2004 году. Эта трагедия обнажила неочевидную до того проблему: уязвимость общественных мест перед организованным насилием. 146 погибших и более пятисот раненых — очень страшная цифра и прямая демонстрация уязвимости нас всех перед организованным насилием. Хронология событий показывает, счет шел на минуты. Большинство жертв были убиты в первые 9 минут, а всего террористы провели в «Крокусе» 13 минут, по официальным данным. В таких условиях времени на реакцию попросту нет, даже у спецподразделений, чья задача — спецоперации и антитеррор.

Среди погибших был участник СВО, полковник спецназа ГРУ Тимур Мясников, он принимал участие в СВО, служил в третьей бригаде специального назначения и находился в отпуске, приехав с фронта решил сходить с семьей на концерт. Во время теракта ему удалось спасти своих близких, но будучи безоружным, он оказался бессилен перед террористом с автоматом. Тимур погиб. У меня, как и у некоторых специалистов в сфере безопасности, возник логичный вопрос: могло ли быть иначе, если бы такие люди, как Мясников, имели право носить табельное оружие вне службы?

Стратегия врага тут проста: бить по тем точкам, где реакция будет медленной или невозможной, а эффект максимально ярким. Это касается не только организованных террористических групп, но и одиночек, радикализированных маргиналов, которые могут напасть внезапно и где угодно. Никто не хочет повторения «Крокуса», и мы обязаны сделать выводы и быть готовы к новым вызовам. 

Радикализация кавказской молодежи, рост влияния суннитского богословия в ряде регионов, перемены в Сирии — все это должно побудить нас к поиску новых решений. И в такой новой реальности особенно важно, чтобы среди нас были те, кто способен мгновенно дать на это эффективный ответ. Те, кто обладает безусловным доверием государства и имеет необходимый опыт.  Речь идет о людях, чья профессия — быть щитом государства и общества, такие как Тимур Мясников. 

Сегодня не каждый сотрудник спецслужб вне работы может иметь при себе личное оружие, без специального разрешения начальника, а зачем это нужно начальнику? Зачем ему лишняя ответственность?  Вероятно, настало время пересмотреть старые нормы и убрать бюрократические препоны. 

Международный опыт

В мире накоплен опыт, достойный изучения. Например, в США федеральный закон позволяет полицейским, включая отставников, носить личное оружие по всей стране, это не жест престижа, а элемент доверия и инфраструктура безопасности. Полицейский остается полицейским и вне дежурства.

В Израиле после серии нападений военным предписали не сдавать оружие на время отпусков, вооруженный солдат в автобусе, в кафе, в городе стал нормой и фактором спокойствия окружающих.  После терактов 2015 года Франция также разрешила своим полицейским брать табельное оружие даже вне службы. Офицер может находиться с оружием в кинотеатре или на массовом мероприятии — именно там, где угроза может быть наиболее вероятна. В Чехии и Швейцарии также действует система доверия к подготовленным людям на службе, при наличии строгих проверок и контроля. Везде, где государство доверяет своим профессионалам, уровень защищенности высок. 

Возможное решение

Хочется сразу сказать главное – сейчас речь не идет о массовой легализации оружия среди гражданского населения, и я не предлагаю разрешать ношение оружия вне службы всем сотрудникам силовых ведомств.  Для начала речь может идти о точечных мерах: дать право на ношение короткоствольного оружия вне работы отдельным категориям сотрудников спецслужб и ведомств — тем, кто прошел подготовку, аттестацию, обладает необходимым уровнем ответственности и доверием. Условия допуска должны быть предельно жесткими: обязательная медкомиссия и психологическое тестирование, регулярное подтверждение навыков стрельбы, скрытое ношение, нулевая толерантность к алкоголю, рекомендации коллег и строгая ответственность за любое нарушение.

Смысл этой меры не в том, чтобы расширить доступ, а в том, чтобы не упускать тот ресурс, который уже существует. Среди нас есть те, кто может и умеет эффективно действовать в критических ситуациях, но по факту они могут делать это только на службе.

Исторический контекст

До революции 1917 года в России ношение оружия не было чем-то исключительным, напротив, в определенных сословиях оно считалось естественной частью жизни. Пистолеты и револьверы — «Маузеры», «Наганы», «Браунинги» — продавались свободно, а реклама оружейных лавок размещалась в уважаемых печатных изданиях. Носила их в основном интеллигенция, студенты и даже дамы. Ближе к началу XX века появились ограничения, но общее правило сохранялось: человек, обладающий статусом и доверием — офицер, врач, преподаватель, чиновник — мог не просто владеть, но и носить оружие. Даже крестьянин с ружьем не вызывал удивления. И никакой анархии, и разгула преступности — общество воспринимало оружие как инструмент: на охоте, в быту, при необходимости защиты. Все это напрямую опровергает миф о «неуправляемости» и опасности народа с оружием. Хотя пример с дореволюционным обществом не полностью сопоставим с современной ситуацией, он ясно показывает: наличие оружия в частных руках не ведет автоматически к хаосу — напротив, при наличии культуры и ответственности оно становится фактором стабильности.

Доводы вероятных противников инициативы 

Первое, это может увеличить преступность. На практике это не подтверждается, в странах, где силовикам разрешено быть вооруженными постоянно, нет всплесков преступлений с их участием, зато есть случаи, когда их присутствие позволяло остановить нападение до приезда помощи.

Второй аргумент — «мы не готовы, у нас нет культуры владения оружием». История говорит об обратном: культура обращения с оружием в России существовала столетиями и была нормой во многих социальных слоях. Вопрос не в менталитете, а в навыках и, если хотите, — в культуре его использования и ношения. Эти навыки не утрачены — их можно и нужно восстановить. Не массово, а точечно — через подготовленных и доверенных людей.

Разговор об оружии, его месте в современном обществе — это важный маркер зрелости общества. А в нашем случае — еще и показатель гибкости, ответственности и способности к осмысленному выбору. В мире, где подобное может случиться где угодно и в любой момент, возможность быть защищенным становится базовой потребностью.

В скором времени нас ждет судебный процесс над этими выродками, и все мы хотим возмездия и справедливого правосудия. Этот момент вновь заставит нас вспомнить погибших, представить себя на их месте — жертвой или очевидцем. И очень важно, чтобы это стало не только временем скорби, но и отправной точкой для обсуждения в профессиональной среде и среди тех, кто принимает стратегические решения в сфере безопасности. Обсуждения о праве части силовиков носить оружие вне службы — как о мере, которую следует признать нормой. Ведь у общества появился запрос: запрос на надежный щит от государства.