Наша страна стоит перед вызовами и угрозами глобального характера, которые можно разделить на два типа.

Во-первых, это вызовы, которые можно отнести к разряду традиционных геополитических, – попытки внешних сил сдерживать Россию военными, финансово-экономическими, дипломатическими мерами, препятствовать ее развитию, дестабилизировать общество, подорвать государственность, не допустить восстановления полноценной цивилизационной и исторической субъектности.

Во-вторых, это вызовы, стоящие перед всей мировой цивилизацией, связанные с дегуманизацией, расчеловечиванием, воплощением в жизнь радикальных неомальтузианских идей, угрозы цифрового тоталитаризма, все более агрессивных постмодернистских атак на традиционные ценности и институты, семью и брак, систему образования и воспитания, на базовые свободы, права и иммунитеты.

Противостояние как первым, так и вторым типам угроз предполагает в качестве императива высокий уровень сплоченности социума. Такому требованию, на наш взгляд, отвечает идея солидарного общества.

Учитывая краткость формата выступления на круглом столе, постараюсь тезисно охарактеризовать необходимость и возможность построения такого общества, главные препятствия на этом пути и основные условия реализации этой идеи.

Прежде всего – о гармоничности данной идеи для российского менталитета.

Россияне в основной своей массе сущностно консервативны. Это проявляется в том, каким они видят идеал общественного устройства и общественного развития.

Различные идеологии видят этот идеал по-разному.

– Либерализм абсолютизирует личные свободы и интересы и, как следствие, считает естественнымстолкновение этих интересов («война всех против всех»);разрешение этих противоречий происходит через рынок и соблюдение «правил игры» (формальное право); государство и общественные институты воспринимаются как нежелательный, но неизбежный компромисс.

– Лево-социалистический идеал связан с идеямиформального, статистического равенства, достигаемогомеханистическими методами и процедурами. Абсолютизация равенства определяет негативное отношение социалистического сознания ко всем видам иерархий.

В отличие от них консерватизм основан на приматеидей братства, родства. Социальный идеал консерватизма выражает себя в максиме: народ, нация – это Большая Семья. Консерватизм – это идеология общего дела на общее благо. Это идеология солидарности, то есть единства народа, его интересов, целей, задач, моральных стандартов, предполагающая первостепенную роль фундаментальных неразрывных связей в обществе, объединяющих его в единое целое.

Консерватизм предполагает ценностную идентичность общества.

Среди ценностей, имеющих ключевое значение для России, главные ‒ справедливость и солидарность. Справедливость выступает как идеал социальной правды. Общество, построенное на принципах справедливости и солидарности, вовсе не означает запрос на тоталитарный уравнительный коллективизм, что часто приписывают русским несведущие «эксперты». Напротив, это идеал государства как семьи, где существует естественная иерархия, где более сильные и старшие заботятся о слабых и младших, где существует взаимовыручка, взаимные обязательства и братское согласие. Поэтому, несмотря на уже десятилетия прививаемого либерального социального дарвинизма, когда слой сверхбогатых и приближенных к власти элит ведет себя как новая каста или новое сословие, абсолютно отделенное от всех остальных, а городскому среднему классу предлагают также «классово» обособиться от провинциальных и бедных россиян, общество упорно сопротивляется и даже будучи де-факто втиснутым в рамки социальной сегрегации отказывается принимать эту схему как правильную и справедливую. Россияне не хотят жить в государстве, где «человек человеку волк».

Соборность и общинность народа не синоним стадного коллективизма. Стремление к солидарности подразумевает не насильственное, а добровольное и сознательное объединение для решения общенациональных задач, совместный труд на уровне общего дела. Идеал солидарности – это единство народа и государства, когда в политическом устройстве народ не чувствует себя отчужденным от принятия решений, а в экономическом устройстве страны ее ключевые ресурсы и инфраструктура являются общенародной собственностью и работают на благо всех, а не избранных собственников.

Таким образом, солидарность общества в России неразрывно связана с социальной справедливостью, понимаемой отнюдь не как уравниловка, а как равные возможности для всех, защита слабых и ответственность сильных, определяющей социальный статус каждого в зависимости от реальных достижений и заслуг перед обществом.

Сегодня в обществе наблюдается высокий уровень консолидации по вопросам положения России в мире, гордости за отечественную историю, науку, спорт, армию. Однако есть то, что, напротив, вызывает у россиян глубокое неприятие – несправедливость существующего экономического уклада.

Глубокий раскол современного российского социумаво многом обусловлен явно гипертрофированным, уродливым уровнем неравенства, когда одна часть общества ищет смысл своей жизни в бесконечной гонке гламурного потребления, а другая находится в состоянии перманентной борьбы за физическое выживание.

С 1990 по 2018 год индекс Джини (показатель распределения доходов по всем группам населения) вырос в России с 0,24 до 0,401, а децильный коэффициент (отношение доходов самых богатых 10% населения к доходам самых бедных 10%) возрос с 8 до 14,5. Это официальные данные, а если использовать экспертные оценки, то ситуация еще гораздо хуже. Но даже по официальным данным, с точки зрения распределения доходов российский показатель более чем в 1,6 раза превышает значения, рекомендованные ООН, а эти рекомендации основаны на оценках рисков социальных конфликтов и возникновения социальной напряженности.В соответствии с «антирейтингом» МВФ и Всемирного банка по индексу Джини наша страна находится в «приятном» соседстве с Кот-д’Ивуаром, Сенегалом, Бурунди и Кенией.

Отдельно отметим проблему распределения активов, а не доходов в России. В этом отношении ситуация в нашей стране не имеет мировых аналогов. Индекс Джини по накопленному богатству в Российской Федерации совершенно запределен и составляет, по разным подсчетам, от 0,83 до 0,88 (важно иметь в виду, что предельное – гипотетическое – значение индекса может приближаться к единице, что означает абсолютное неравенство, когда все богатство сосредоточено у 10% населения, и Россия уже близка к этой гипотетической ситуации). По данным Credit Suisse за 2019 год, 10% самых богатых россиян владеют 83% совокупного благосостояния.

По данным Global Wealth Report за 2019 год, на долю самых богатых 1% россиян приходится 58,2% всех личных активов в России. Это позволило маркировать Россию как страну с самым высоким имущественным неравенством среди 40 наиболее экономически значимых государств мира. Российский показатель сравним лишь с «банановыми республиками», где все ресурсы находятся в руках элитных кланов.

Модель социальной рыночной экономики на Западе иногда еще называют «обществом двух третей». С таким обществом закономерно связывают стабильность – социальную, экономическую, политическую. Мы же у себя в стране умудрились построить «общество двух третей наоборот». Если в развитых странах две трети населения приходится на средний класс, то в России две трети населения – бедняки.

В такой модели общества любые призывами к развитию будут отторгаться. Вместо чувства причастности к общему делу, объединяющих общих интересов, атмосферы заинтересованности в конечных результатах совместных усилий она закономерно порождает всеобщее отчуждение, чувство безысходности и бесполезности какой-либо активной жизненной позиции и напряжения воли во имя достижения общенародных целей, которые воспринимаются как иллюзорные.

Радикальное снижение существующего уровня неравенства – императив, непременное условие гармонизации общественных отношений, дальнейшего движения вперед.

Дефицит справедливости проявляется не только в количественном неравенстве доходов, но и в барьерах на пути реализации человеческих призваний; в заблокированности каналов вертикальной мобильности.

Нерешенность вопросов, связанных со справедливостью, закладывает под нацию множество «бомб замедленного действия», порождает социальную зависть и углубляет социальный пессимизм, приумножает число людей, мечтающих об эмиграции в поисках лучших стандартов жизни.

Вся отечественная история учит, что неудовлетворенность базовой потребности в справедливости чревата самыми разрушительными социальными катаклизмами и общественными потрясениями – поскольку подрывает легитимность в сознании народа самого государства. Снижение доверия к государству в России, как правило, является куда более опасным для стабильности и устойчивости страны, чем внешние угрозы или экономические трудности.

Преодоление гипертрофированного неравенства и курс на модель «социального партнерства» гарантируют преодоление в обществе взаимной ненависти и классовой розни, решают задачу обеспечения социальной безопасности.

Еще одна из основных линий раскола в российском обществе – мировоззренческий аспект противостояния по линии народ-элиты, ценностный разрыв между элитой и остальным населением. Население в своей массе все еще считает свою страну великой и имеющей миссию в масштабах всего мира (что доказал так называемый «крымский консенсус»), а элиты рассматривают положение России в мире исключительно функционально.В ментальности народа продолжает проявлять себя традиционная российская национальная идентичность, которая всегда имела проектный характер и была непременно связана с активной гармонизирующей ролью России в мире. При этом значительная (если не подавляющая) часть либеральных элит в нашей стране придерживается антимессианского подхода к роли и месту России в мире. В их «системе ценностей» максимальным успехом стало бы встраивание России в глобализированный мир как развивающейся страны «не первого эшелона», которая должна отказаться от амбиций застрельщика глобальной мировоззренческой повестки дня, сосредоточившись на своих внутренних проблемах.

Такой мировоззренческий конфликт имеет два ключевых негативных последствия. Во-первых, все большее число россиян укрепляется в мысли о том, что элиты мотивированы лишь своим сиюминутным обогащением, и что речь сегодня идет, по сути, о предательстве элит. Вторая опасность такого отчуждения состоит в том, что, имея ресурс мобилизационного проекта в виде настроений населения, и не используя его для реализации «большого проекта России» как государства-миссии, элиты псевдоэффективным прагматизмом «решения проблем по мере их поступления» диктуют России стратегию слабого. Однако «слабый» рано или поздно окажется перед фактом, что он все равно в «Большой игре» участвует – правда, уже не в качестве субъекта, а в качестве объекта, судьбу которого будут решать те, кто от своих амбиций не отказывается.

Общество ждет постановки высоких задач, обращенных в будущее, а отдельный человек, воспитанный русской культурой, – причастности к общему делу. Отсутствие таких задач, постановки больших целей, равно как и их законодательного обеспечения в форме внятных и развивающих стратегий созидательного (пространственного, экономического и социального) развития, предрасполагает к расколу общества по имущественным, этнорелигиозным, региональным и культурно-эстетическим признакам, к самозамыканию в субпопуляции и напряженности между ними. В результате общество все более отчуждается от власти, не удовлетворяющей ее базовый ценностно-смысловой спрос.

При этом элиты испытывают к идее «смыслократического» государства глубокую неприязнь, считая, что с миром больших идей и проектов в России покончено навсегда.

Разрубить этот «гордиев узел» может только государство. Гармонизирующий импульс – объединяющий, созидательный, мобилизационный – должен исходить от государства.

Исходя из особенностей исторического развития российской цивилизации, государство в России не просто система политических институтов или «набор сервисов», «наемный управленец». Государство воспринимается обществом как самостоятельная ценность, как защитник и гарант порядка и развития. Россияне предъявляют к государству и власти сверхтребования именно потому, что государство в России в глазах народа имеет почти сакральный характер, и эти требования выходят далеко за рамки технического обеспечения работы тех или иных институтов – административной, судебной системы и пр. От власти и государства ждут «Большого проекта», стратегического видения, обеспечения социальной справедливости и развития.

Предъявив образ будущего, отвечающего народным чаяниям, и Большой проект развития, государство создаст основу для формирования нового общественного договора и подлинно солидарного общества.

Андрей Кобяков, председатель правления Института динамического консерватизма, заместитель главного редактора журнала «Изборский клуб»