Можно выделить несколько групп наиболее проблемных регионов с разным сочетанием рисков (табл. 1.3). Хуже всего положение монопрофильных экспортных регионов, особенно металлургических, получивших массированный удар: на треть сократились мировые цены, резко упал и мировой, и внутренний спрос на продукцию. Кроме того, металлургия трудоемка и занятость в ней почти не сокращалась в постсоветский период, в отрасли доминируют моногорода. Максимальны и бюджетные риски, некоторые металлургические регионы зависят от деятельности одного-двух крупных предприятий. Доля налога на прибыль в доходах их бюджетов достигает 35-40%, эти регионы очень неплохо жили в последние годы, поскольку данный налог идет в основном в региональный бюджет, а металлургические компании, в отличие от нефтегазовых, чаще прописаны в самих регионах, а не в Москве. Темпы спада промышленности в таких регионах уже максимальны, и в целом кризис экономики будет наиболее жестким.

          Для нефтегазовых монопрофильных регионов такой сценарий менее вероятен, хотя зависимость их бюджетов от крупных компаний велика, поэтому снижение доходов бюджетов уже началось. В Ханты-Мансийском АО в октябре начала сокращаться средняя заработная плата. Тем не менее, для регионов ТЭК есть, как минимум, три смягчающие причины. Во-первых, уже проведенная в начале 2000-х годов санация занятости в нефтяных компаниях, когда были выведены на аутсорсинг вспомогательные подразделения, которым пришлось учиться выживать самостоятельно. Этого не сделал только Газпром. Во-вторых, значительная вахтовая занятость, которая первой пойдет «под нож» и замедлит рост безработицы местного населения. В-третьих, другой тип работников – это в основном бывшие мигранты, приехавшие в Сибирь со всей страны, они заведомо более адаптивны и мобильны по сравнению с занятыми на металлургических предприятиях моногородов Урала, работающими там из поколения в поколение. Но самое главное – в стране, живущей за счет нефти газа, федеральные власти в первую очередь помогут регионам, добывающим «наше все».

           Для промышленно развитых регионов с более диверсифицированной экономикой риски существенны, но они разные. Кризис в ноябре сильно затронул только Пермскую область – крупнейшего производителя минеральных удобрений в стране, в остальных ситуация лучше. Тем не менее, для Свердловской области, которая наряду с Татарстаном была лидером экономического роста в 2000-е годы, «камнем на шее» окажутся многочисленные небольшие моногорода со старыми металлургическими предприятиями, принадлежащими в основном УГМК, Русалу и Евразхолдингу. Для Самарской – Автоваз. Эти риски дополняются спадом сервисной экономики и строительства в городах-миллионниках, но опыт предыдущих кризисов показывает, что полифункциональная экономика агломераций более адаптивна, особенно если институциональная среда не душит бизнес, в том числе малый, который в этих регионах развит лучше.

             Для двух крупнейших агломераций страны это утверждение еще более верно, но за некоторые перекосы придется расплачиваться. Москва получила наибольшие преимущества от экономического бума, став центром прибыли всех естественных монополий и большинства крупных сырьевых компаний, на ее долю приходилось 26% всех собранных в стране налогов при 7% населения. Доля налога на прибыль организаций в ее бюджете достигала в 2007 г. 66%, это намного больше, чем в монопрофильных экспортных регионах. Бюджет города рос как на дрожжах (на 200-300 млрд руб. ежегодно), позволяя не думать об эффективности расходов. Отрезвление пойдет на пользу.

             Москвичи, как наиболее информированное население страны, попытались упредить кризисный удар. По данным статистики, еще с лета начался спад душевых денежных доходов населения, а в октябре 2008 г. они сократились на треть по отношению к октябрю 2007 г. Очевидно, что такого спада быть не может, тем более что расходы росли. Причина в том, что с конца лета население столицы начало обменивать рубли на валюту, а в октябре (последние имеющиеся данные на момент подготовки раздела) этот процесс достиг пика. Методика дооценки доходов, используемая Росстатом, относит чистый обмен валюты (разницу между купленной и проданной валютой) к потерям доходов населения, поэтому получается столь странная цифра спада доходов. Реального сокращения средней заработной платы в октябре еще не было.

            Бурный рост экономики Московской области сопровождался очень рискованной политикой заимствований (долг превышает половину доходов бюджета), и за это тоже придется платить, но, скорее, федеральному бюджету с неизбежными оргвыводами. К тому же на Московскую область приходится 13% ввода жилья в стране (с Москвой -21% в 2007 г.), поэтому негативные последствия спада в строительстве и риски для покупателей жилья максимальны. Для Санкт-Петербурга и Ленинградской области выше риски промышленного спада и снижения занятости, хотя бюджет С.-Петербурга, куда переведена на «постой» часть крупных компаний, также будет испытывать проблемы. Тем не менее, при первых признаках выздоровления экономики агломерации федеральных городов вновь станут лидерами роста благодаря агломерационным преимуществам.

          Регионы импортозамещения, особенно машиностроительные, также связаны с мировой экономикой, спрос на их продукцию обеспечивался притоком нефтедолларов. Собственники ведущих машиностроительных предприятий в основном из крупного сырьевого бизнеса, испытывающего острые финансовые проблемы, поэтому текущая поддержка резко сокращается, не говоря уже об инвестициях. Снижение спроса на продукцию резко ударило по промышленности Нижегородской, Ульяновской областей, по Калининградской области, промышленность которой выросла на режиме промсборки, кризис быстро распространяется на другие регионы импортозамещения. Основные риски – в сфере занятости, т.к. роль этих предприятий в доходах бюджетов невелика, и сами регионы не относятся к развитым. В 1998 г. обвальная девальвация рубля дала отраслям импортозамещения сильный стимул к росту, однако повтор такого сценария политически маловероятен, а гуманное «отрезание хвоста по кускам» надолго затянет спад машиностроения. Высвобождение занятых уже идет, но его масштабы вряд ли превысят уровень 1990-х годов.

          Для слаборазвитых регионов все будет зависеть от состояния федерального бюджета, 13-14% которого идет на межбюджетные трансферты. В 17 регионах страны доля безвозмездных перечислений достигает 50-93% всех доходов их бюджета, еще в 11 регионах – 40-50% ( данные 2007 г.), в итоге почти треть регионов страны жестко зависит от федеральной помощи. Главная проблема – адекватность расходов, т.к. финансовых ресурсов уже в следующем году может не хватить. Однако заработная плата федеральным бюджетникам повышена на треть, аналогичные рекомендации были даны регионам, хотя многие от этого отказались. Риски роста безработицы для менее развитых регионов не так сильны. Исследования в странах ЕС показывают, что более развитые регионы с низкой безработицей сильнее реагируют на изменения экономической ситуации (при ее ухудшении безработица быстрее растет, а при улучшении быстрее сокращается), в то время как регионы с проблемным рынком труда более стабильны. Лежачему падать некуда. Сложнее оценить ситуацию с доходами, т.к. легальная заработная плата в слаборазвитых регионах определяется заработками в бюджетной сфере, зависящими от федеральных трансфертов и уровня инфляции, который будет расти. Политика федерального центра в отношении слаборазвитых регионов, судя по всему, будет определяться исходя из оценки политических рисков, поэтому приоритетность поддержки отдельных республик Северного Кавказа, прежде всего Чечни, сохранится.